Жительницы Донбасса стали больше рожать

Напряжение в проводах, и нервы напряжены. Сегодня Ольга снова за рулем "двойки". 22-я остановка – конечная – железнодорожный вокзал. Район, куда часто прилетают снаряды. Водитель троллейбуса всю дорогу – под прицелом. "Каждое утро, когда я выезжаю, я прошу Бога, чтобы он сохранил, уберег. Я думаю, так делает каждый. Некоторые даже крестятся", – рассказывает Ольга Коровина, водитель троллейбуса. Теперь она смотрит не только на дорогу. Невольно поднимает глаза в небо, прислушивается: опасность откликается пронзительным свистом. Надо успеть остановить машину и вывести людей в убежище. Пока на горизонте тихо, троллейбус едет по маршруту. В салоне всегда битком. До войны ходили с интервалом в несколько минут. Теперь приходится ждать по полчаса: депо превратилось в госпиталь для "раненых" троллейбусов. Не хватает "здоровых" машин и водителей: всех способных воевать призвали. На конечной Ольга разворачивается. Осколки снарядов режут провода, как масло. У закрытого здания вокзала торгуют шелковицей и хлопком. Накануне опять прилетело. Торопятся скорее продать и уйти. Раиса каждый день приезжает из Макеевки и занимает свое место: еще недавно здесь стоял ее ларек. После прилета с Украины осталась груда искореженного металла. Сгорел товар. И 20 лет вложенного труда. На пепелище натягивает веревку и ставит стол. В торговых рядах каждый день звучит слово "смерть". Друг с другом делятся плохими новостями: муж погиб, сын... Соседский молодой парнишка вернулся калекой – только школу недавно закончил. Искалеченное войной поколение девять лет живет в ожидании мира. Магазин детских товаров Ольга открыла 6 лет назад. Начинала с многоразовых подгузников. Жизнь под обстрелами в подвалах, когда продукты поставляли с перебоями, не то, что памперсы. Но детей все равно рожали. В городе сохранилось местное производство детской одежды. "Сейчас начали рожать больше. Мы настолько привыкли, что не слышим фронт", – признается предприниматель Ольга Сайдак. Эту одежду для малышей шьют в Донбассе. На фабрику тоже прилетало, швеи были ранены. Но производство закрывать не стали – просто город сменили. Переехали в Шахтерск. Свое небольшое производство сыра Сергей открыл в торговом центре. Под куполом, посеченном осколками, он варит эксклюзивные французские сыры. Сегодня в Донецке не осталось спокойных мест. Везде прилетают снаряды. Но Петровский район, а за ним Александровка – это тоже часть Донецка – каждый день в военной сводке. Жителям предлагали выехать из поселка. Они выезжают по делам, а потом возвращаются на единственном 99-м автобусе. Второй год живут без воды. Питьевую покупают в магазине – по 3,5 за литр. Сегодня баки еще не заправили. Когда начинается обстрел, доставка задерживается. Проще с ведром сходить на колодец, едва смолкают звуки выстрелов. До позиций ВСУ – 2 километра. Уничтожены школа, больница, детская библиотека... Улицы хранят след боевых действий – в посеченных стенах, проломленных крышах и сожженных автомобилях во дворах. "Ослепшие" дома уже давно не видели мирной жизни. По незатоптанной спелой шелковице можно легко догадаться: в этом доме уже никто не живет. Надпись на воротах потускнеть не успела – хозяева все-таки уехали. Писали для тех, кто каждый день "поливает" этот пригород Донецка снарядами: "Сюда не надо стрелять! Здесь мирные жители". Но грохочущий фронт не различает эти голоса. Села, по которым прошли украинские нацисты, выглядят одичало. Они встречают гробовой тишиной. Курортный поселок Широкино с видом на Азовское море украинские боевики уничтожили еще 8 лет назад. Расстреляны санатории, детские лагеря, омертвели жилые дома. Теперь и к морю уже не подойти, на въезде – шлагбаум и табличка: "Заминировано". В густых зарослях некошеной травы чернеет брошенная армейская техника. Поселок-призрак выходит на трассу Ростов – Одесса. Дорога тянется вдоль побережья Азовского моря. Когда-то здесь проходил хлебный тракт: зерно возили в два морских порта – Таганрог и Мариуполь. По этой дороге можно доехать до Крыма. С общепитом на трассе пока не очень. До Мариуполя кафе нет, после – сиротливая закусочная, заросшая вьюном. Выглядит свежо. Чубатый украинец с улыбчивым лицом зазывает отведать чебуреки и борщ. Но это только вывеска обещает сытый обед. Кафе закрыто. И даже близко едой не пахнет. Полуживое кафе мы встречаем на въезде в Мангуш. Украинцы сдали его без боя. Официантка Инна меню озвучивает сама: два первых блюда, три вторых. Много не готовят – клиентов почти нет. В Мангуше стояли украинские морпехи и те же каратели из "Азова" (запрещен в РФ). Часто заезжали на обед. "Мы все вздохнули, когда они все уехали отсюда", – говорит Маргарита Шатрава, владелица кафе. Вялая трасса постепенно начинает оживать. Год назад по этой дороге поехали фуры из России в Крым. Заправки "Укранафта" перешли под российский флаг. На обочинах еще встречаются таблички с надписью "Заминировано". Но в поле видны комбайны, значит, саперы уже отработали. До новых границ Украины – 60 км. Там фронт. Торговец фруктами Александр – у него свои сады под Мелитополем – угощает сладкими персиками. Сорт "Красная Москва" декоммунизировать не успели. "И при Украине выращивали, но цель сбыта была слабая. На Крым не повезешь, еще куда-то не поведешь. При России люди вздохнули. Это честно", – признается предприниматель. На побережье Азовского моря снова потянулись отдыхающие. 30 километров песчаных пляжей. Жители Донбасса долгие месяцы не выходили из подвалов, снова и снова переживая ужасы войны. Теперь они могут хоть немного отдохнуть, вглядываясь в лазурный горизонт и голубое небо, где вместо снарядов летают чайки.

Reagiere auf diesen Beitrag

👍 0 ❤️ 0 😂 0 😮 0 😢 0 😡 0

Подписаться на NX Россия

🔗 Поделиться

Facebook X (Twitter) WhatsApp Telegram LinkedIn WeChat VK LINE KakaoTalk Reddit Pinterest E-Mail